(В прошлый раз мы говорили о том, «кто достойно принимает это таинство». Мы обсудили три категории недостойных. Однако хотелось бы заметить, что среди этих категорий нет возрастной. Значит, у лютеранской церкви нет причин не допускать к причастию маленьких детей?). Это очень сложный вопрос, потому что он касается давних традиций Востока и Запада, и отношения между крещением, конфирмацией и причастием. По-простому, лютеране унаследовали западную традицию, и без особого размышления стали причащать детей уже постарше. В дни Лютера и по рекомендации Лютера дети могли причащаться в довольно юном возрасте, после получения самого основного наставления. Для Лютера причащение детей не было основано на конфирмации. Он полагал, что впоследствии они получат дополнительное наставление. Но в лютеранстве общепринята сначала конфирмация, а потом причащение — это значит, что ребёнок не причащался, пока не достигал 13–14 лет. И это общепринято среди большинства лютеран в Америке. Как вы, наверное, знаете, в восточной церкви совершенно иная традиция. Когда дети начинают причащаться в православной церкви? С момента крещения. В православной традиции крещение, миропомазание и первое причастие неразрывно связаны. Обычно это происходит одновременно. И решение этого вопроса непростое. Я думаю, обе традиции стремились верно держаться священного Писания. В западной традиции важную роль играло увещевание апостола Павла в 1Кор о самоиспытании. И, конечно, среди лютеран преобладает мнение, что дети могут причащаться в том возрасте, Когда они могут испытать себя. С другой стороны, Лютер говорит, что верующий в слова сии достоин и хорошо приготовлен, и здесь можно утвердить причащение младенцев на том, что их вера настолько велика, что даже ставится самим Иисусом в пример взрослым.
Лютер, вероятно, мало был знаком с восточной традицией, и был просто сыном запада. Просто, на Западе обычно такого не делалось. Но в лютеранстве не было особого богословского размышления над этой проблемой. В восточной традиции, вероятно, больше упора делается на Ин 6, где Христос говорит: «если не будете есть плоти Сына Божия и пить от крови Его, не будете иметь в себе жизни». И считается тогда, что Евхаристия необходима для детей и младенцев. Обычай в нашей церкви здесь очень похож на то, что было принято в раннем лютеранстве. Не хочу давать определённого ответа на этот вопрос. Было время, когда я без всяких вопросов соглашался с общепринятой лютеранской традицией — даже с тем, что детей не причащали до конфирмации. Был ещё обычай в синоде Миссури, в Америке, раннего причащения детей до конфирмация — может быть, после восьми или девяти лет. Но с точки зрения порядка в церкви и пасторских обычаев я посчитал, что нехорошо, когда один пастырь делает одно, а другое — другое. У нас было так с одной из наших дочерей. В одно время мы были в церкви, где было раннее причащение детей, но мы знали, что на следующий год она будет в церкви, где нет такого раннего причащения. И что нам было делать? Дать ей причащаться в один год, а в другой этого не делать? Это показалось ужасным, и мы решили не давать ей причащаться рано, как бы это ни было хорошо. Мы подумали, что это — меньшее из двух зол. У меня был мой обычай в приходе, потому что другие пастыри Синода Миссури то же самое делали в этой области. И было лучше поддерживать единообразие и порядок в практике. Но я скажу, что сейчас я не вижу никаких препятствий для очень раннего причащения детей, и меня не слишком убеждают доводы против причащения маленьких детей, но здесь следует учесть много соображений в нашей практике. Так что этого вопроса я ещё не рассмотрел для моего полного удовлетворения. И всё также поддерживаются разные обычаи в восточной церкви и в западной. Поскольку лютеране, в сущности, наследники западной традиции, большинство лютеран следуют этой традиции. Но я знаю некоторых лютеранских священников, которые преподают причастие младенцам, как на востоке, и, по моему мнению, нет убедительных библейских доводов против такого обычая. Насколько мне известно, между Востоком и Западом никогда не было сильных трений на этот счёт. Было, что спорили насчёт тайной вечери — была ли это пасхальная трапеза или нет; употреблять ли квасной хлеб, или пресный, но я не думаю, что причащение младенцев вызывало сильный спор.
Есть ли иные вопросы о 6-й главе, прежде, чем мы перейдём к другому?
Мы довольно подробно рассматривали последний вопрос из этой главы: кто достойно принимает это таинство, потому что это главный вопрос в нашей действительной практике. В заключение я скажу, хотя в Писании есть предостережения против недостойного причащения и нужно относиться к ним серьёзно, но, как правило, нам следует приходить к Алтарю не в страхе, и уж точно не в сомнении, но с уверенностью, что Господь предлагает Свои тело и кровь нам для прощения грехов. Мы испытываем себя по 10 заповедям, чтобы нам признать свой грех, покаяться в нём. Но нам не следует воздерживаться от причастия, кроме того случая, когда мы точно знаем, что не желаем каяться в грехе, и даже отказываемся каяться. Или если мы осознаём, что не простили кого-то, и отказываемся простить этого человека. И, конечно, в том случае, когда мы находимся в церкви иного вероисповедания и знаем, что у нас нет согласия в вероисповедании с этой церковью. Следует воздерживаться от причастия у такого алтаря. Но обычно мы причащаемся у алтаря в церкви, членами которой мы являемся. И имеется всякое основание приступать к алтарю с уверенностью, что мы примем этот дар для нашего наивысшего блага, а не во осуждение. Нет такого скрытого тайного знания, которое должно быть у нас. Нет определённой духовной высоты, которую следует постичь, чтобы прийти к алтарю. Давайте всегда помнить, что это лекарство — для больных, а не здоровых. Христос не зовёт здоровых к алтарю, у них нет надобности во Враче. Но, по правде, все мы больны от болезни греха. И нам нужно щедрое прощение, которое мы принимаем от тела и крови Христовых.
В прошлом году и в этом году, совместно, мы рассмотрели шесть глав. Но в Катехизисе есть ещё несколько частей, которыми часто пренебрегают. Разные издания катехизиса содержат разные дополнения. Это было даже во времена Лютера. В некоторых изданиях была крещальная и венчальная книжицы и несколько других дополнений, которые иногда включаются, а иногда — нет. Но во всех изданиях Катехизиса содержатся ежедневные молитвы и домашняя скрижаль, и об этих частях мы поговорим в дальнейшем.
Вы видите на 27-й странице ежедневные молитвы — утреннюю и вечернюю, и также застольные молитвы. Представим себе такую жизнь, когда мы читаем все эти молитвы верно, — такую идеальную жизнь, что когда мы встаём утром и ложимся спать вечером, мы читаем «Символ веры» и «Отче наш», затем, если вы посмотрите на 28-ю страницу, вы увидите молитву перед трапезой и после трапезы. Для нас это в диковинку, но на протяжении большинства столетий христианства это был общепринятый обычай. Видели ли вы такие молитвы, или молитвы, подобные этим, где-либо ещё, кроме Катехизиса? В римской католической церкви очень похожие молитвы. Лютер не сам это придумал. Он взял их из римского молитвенника. И мне кажется, что он внёс некоторые необходимые исправления, но тексты, в сущности, совпадают. У меня были некогда прихожане, бывшие прежде римо-католиками и обратившиеся в лютеранство. Они были потрясены, когда увидели, что у нас — одинаковые молитвы. Это не удивительно. В катехизисе Лютер не стремился сделать что-то новое, но он взял лучшее из предания церкви. И мне было сказано, что, по крайней мере, в России — подобные трапезные молитвы. Это не только не что-то новое, но также и не что-то сугубо лютеранское, но это вселенские молитвы в самом лучшем смысле этого слова. Итак, мы говорим Символ веры и «Отче наш» дважды. А если бы молились до трапезы и после каждой трапезы? Тут не только некоторые стихи из Псалтири, но также «Отче наш». Итак, если трижды принимать пищу, молиться также утром и вечером, то сколько раз получается за день «Отче наш»? Восемь. Очень даже много раз. Для большинства из нас, современных людей, это кажется слишком много. Но если подумать, то так ли много? И тогда Символ Веры дважды в день… Мы вскоре поговорим о том, почему мы это делаем.
Рассмотрим заголовок этих молитв. Там сказано, опять же, как во всех остальных главах, что этот раздел о том, «как должен отец семейства учить своих домашних молиться по утрам и вечерам». Утренняя молитва в оригинале гласит: «утром, когда ты с постели встаёшь, перекрестить и скажи». Между прочим, в оригинальном немецком языке сказано «как отец семейства своих домашних учить должен по утрам и вечерам себя благословлять». И это выражение «себя благословлять» во времена Лютера означало крестное знамение. Так что эти молитвы тесно связаны с крестным знамением. Я не знаю, почему в финском издании опущены эти наставления о крестном знамении, но знайте, что именно таково было намерение Лютера. Кое-что он оставлял на усмотрение людей, но ни в коем случае не крестное знамение. Он считал, что это очень важное действие. Он не стал бы говорить, что это необходимо для спасения, но он понимал, что для благочестия это необходимо. Почему мы совершаем крестное знамение? Мы верим в Троицу, в воплощение. А также оно связано с именем, наречённым на нас в святом крещении. Даже во времена Лютера многие совершали крестное знамение из-за предрассудков. То есть это — как некий оберег для изгнания зла и лукавого. В Америке много римо-католических школ. Иногда, перед спортивными состязаниями зрители, исповедующие римо-католицизм, очень много раз себя перекрещивают для того, чтобы их команда выиграла. И хотя нам неизвестно расположение сердца человека, когда он это делает, кажется, что подобное употребление крестного знамения — не хорошее. Но только из-за этого Лютер не стал запрещать людям совершать крестное знамение. Наоборот, он призывал людей совершать его. Оно напоминает нам о крещении и о триедином Боге, во имя которого мы крещены. И это — внешнее исповедание христианской веры, очень полезно.
Итак, Лютер велит нам начинать день подобным образом. Затем мы произносим слова, сказанные над нами в крещении, опять же, не как какое-то священное заклинание, но как имя Бога нашего, признанное на нас; того Бога, кому мы принадлежим. Итак, мы выражаем свою связь с этим Богом. Затем, конечно, мы читаем исповедание веры, Символ Веры, и «Отче наш». Почему хорошо читать «Отче наш» утром? Потому что каждое прошение насущно. «Да святится имя Твоё» — другими словами, да буду я святить своими поступками и словами Твоё имя, а не бесчестить. «Да придёт царствие Твоё» — по лютеровскому объяснению второго прошения, это бывает, когда Отец наш небесный даёт нам Своего Святого Духа, чтобы мы веровали Его святому слову и жили богоугодно. «Да будет воля твоя» — ясно, почему это уместное прошение утром. «Хлеб наш насущный дай нам на сей день», «и прости нам долги наши», «и не введи нас во искушение»… Это — всеобъемлющая молитва утром. В оригинале Лютер говорит — если желаешь, то можешь, сверх того, произнести сию молитву. Итак, крестное знамение — не на усмотрение отдельного человека, Символ веры — тоже, а вот эта молитва — на усмотрение. Мне кажется любопытным и почти забавным, что обычно, когда люди сокращают свои молитвы, они выпускают Символ Веры и молитву «Отче наш», и оставляют ту молитву, о которой Лютер сказал «делайте, если желаете». Вот такая извращённая человеческая воля.
(Почему в некоторых традициях «Отче наш» заканчивается на «ибо Твоё есть царство и сила и слава», а в других она завершается «но избавь нас от лукавого»)? В оригинале Лютера по-настоящему, молитва тоже заканчивается на словах «но избавь нас от лукавого». Это была принятая форма в западной церкви. Но потому, как многие библейские рукописи содержат это славословие, что было, наверно, литургическим дополнением, то сегодня есть обычай произносить эти слова в молитве. Мы называем это заключением к молитве. В пояснении Лютера в молитве Отче наш, он не спрашивает, что это значит, но спрашивает, что подразумевается под словом «Аминь», потому что в его катехизисе не было «ибо твоё есть царство и сила и слава…». Это библейские слова, даже если их не было первоначально в молитве «Отче наш». Так что молитва, которую Лютер предлагает здесь, ничего не добавляет к «Отче наш», но применяет «Отче наш» к определённому утру. За что мы благодарим Бога?...
(Как нужно произносить молитвы — вслух или про себя). Конечно, всегда можно произносить молитвы про себя, и это тоже, конечно, молитва. Думаю, что в большинстве библейских примеров молитвы читаются вслух, и если нет препятствий для прочтения вслух, тогда лучше читать вслух. Но иногда обстоятельства вынуждают нас читать про себя — например, вы просыпаетесь прежде своего супруга, и некуда пойти, чтобы помолиться… Представляете, читаете вы эту молитву, просыпается ваш супруг и серчает — что это ты говоришь вслух и не даёшь мне спать. Я видел, как люди совершают это со злостными намерениями: «Ага! Я тебя разбудила! И ничего ты мне за это не сделаешь, ведь это же молитва!» Я думаю, большинство молитв в Библии говорилось вслух, потому что Бог нас создал не только в одном теле, но ещё и с душой. Так что когда мы говорим вслух, наше тело также участвует в молитве нашего духа, но это не всегда возможно. Молитва ни в коем случае не делается хуже и не делается явственной для Бога, если мы читаем её про себя. Если вы проснётесь в два часа ночи и не сможете заснуть, то хорошо молиться про себя и не беспокоить спящих рядом с вами.
Во-первых, это — благодарственная молитва. «Благодарю тебя, Отче мой небесный». Почему я могу так сказать? Это следует из молитвы «Отче наш». Христос повелел нам так молиться — называть Бога нашим Отцом, и у нас есть такое право. Так что лично я могу обращаться к Богу «Отче мой». Как это — Он мой отец? — прочитайте дальше! «… через Иисуса Христа, возлюбленного Твоего Сына». И нет другого пути называть Бога Отцом. Что сказал Христос? Я — путь, истина и жизнь, и никто не приходит к отцу, кроме, как через Меня. По природе мы — не чада Божии, а чада греха, гнева. Мы становимся чадами Божиими через Иисуса Христа через воду крещения, где мы принимаем новое рождение. Итак, наша молитва всегда — через Иисуса Христа.
За что мы благодарим Бога в этой молитве? «Что сохранил меня в эту ночь от всякого вреда и опасности». О какой части здесь идёт речь? Первый член веры. Я хочу подчеркнуть, что он оберегает меня от всякой опасности, хранит и оберегает меня от всякого зла. Итак, эта молитва связана с первым членом символа веры. О чём я прошу его сегодня? Сохранить меня так, чтобы все мои дела и вся моя жизнь были угодны Ему. Это показывает, что лютеране не должны довольствоваться только таким отношением: «ах, я ужасный грешник». Нет никакого смысла прилагать какие-то усилия, чтобы жизнь благочестиво. Буду просто грешить. Нет, мы со всей серьёзность просим Бога, чтобы он сохранил нас в этот день от грехов, чтобы наши дела и наша жизнь были благоугодны Ему. Это не значит, что жизнь и дела благоугодны Ему, что дают нам жизнь и прощение в нашей земной жизни. Наши поступки могут быть угодны Богу только через Иисуса Христа. Даже добрые наши дела нуждаются в прощении. Когда они прощены — они угодны Богу и приятны, даже через Иисуса Христа. Итак, утром, несмотря на наши проступки вчера, мы полагаемся на Бога, что Он сохранит нас в этот день от греха и всякого зла, и что, по благодати Его, мы будем жить богоугодно. Далее он продолжает — ибо в руки твои я предаю себя, Свои тело и душу и всё. Вы увидите, что и в утренней, и в вечерней молитве, и в застольных молитвах есть такие слова, как «всякий», «всё». Это тоже связано с пояснением Лютера к 1-му члену Веру. — я верую, что Бог сотворил меня и всех тварей. В благодарственной молитве после трапезы сказано — даёт пищу всякой плоти. Как он сотворил меня и всякую тварь, так и даёт пищу мне и всякой твари. «В руки твои предаю своё тело и душу и всё». Бог дал мне тело и душу, разум и все чувства. И ещё их сохраняет. Как он даровал мне всё, создал меня всего, так в этой молитве я предаю всё в Его руки, потому что всё — Его. Я — его тварь. Он сотворил меня целиком, даровал мне всё моё добро — и так каждый день я предаю всё в Его руки. Я уверен, что Лютер не считал простым совпадением, что в этой молитве постоянно говорится «всё», «всякое». Итак, мы приступаем к Богу как к отцу и к нашему Творцу. И далее мы просим, чтобы ангел Святой пребыл с нами, чтобы лукавый враг не одолел меня… Какой ангел? Есть много популярных мифов об ангелах — например, что у каждого из нас есть ангел-хранитель. Подводя итоги библейского учения об ангелах — иногда один ангел надзирает над многими людьми; иногда многие ангелы надзирают над одним человеком. Вот как удивительно об ангелах. Один ангел достаточен надзирать над целым народов, и тьма тем ангелов могут надзирать над одним человеком. Но не верьте книгам, говорящим, как можно связаться со своим ангелом-хранителем и передать ему сообщение. Как дело Святого духа — прославлять Христа, так и действие ангелов — отступать в сторону и всё внимание направлять на Иисуса Христа. Что сказал Ангел Иоанну в книге Откровения, когда он упал на лицо, чтобы поклониться ему? «Не делай этого! Я только служитель! Поклонись Богу!» Так что ангелы — только служебные духи. Мы просим Бога, чтобы дал нам ангела святого, чтобы сохранил нас от всякого врага. Мы всё это уже выразили в «Отче наш», и это приложение к нашему утреннему состоянию.
После этого Лютер говорит, что можно приступить к своим делам, или пропеть песню — например, о десяти заповедях, или что подскажет тебе твоя набожность. Для чего он предлагает утром петь песню о десяти заповедях? Потому что по этим заповедям нам следует жить в мире. Они, конечно, не удержат нас от греха. Заповеди показывают наш грех, указывают на него, но этими заповедями мы руководствуемся в жизни, чтобы угодить Богу. Мы не сами выбираем себе, как угодить Богу. «Как бы мне сегодня угодить Богу? Залезть ли на какую-нибудь гору, и там размышлять, и пусть мои дети бегают голодными и раздетыми». «Угожу-ка я Богу, посидев, размышляя, на каком-нибудь столбе…». Но что говорят заповеди? В итоге они говорят — возлюби ближнего своего, как самого себя. Мне, конечно, приятнее сидеть на столбе и размышлять, но я сегодня не могу так угодить Богу. Лучше накормить жену и детей. Но почему мне лезть на гору? Наверное, потому что я ленивец, и не хочу тяжко трудиться. И тогда заповеди показывают мне мой грех. Итак, десять заповедей показывают нам, какая жизнь угодна Богу. Лютер поставил заповеди в начале Катехизиса. И там они, в первую очередь, приготовляют нас к принятию Евангелия. А здесь, в повседневной жизни, заповеди служат Божьим мерилом для богоугодной жизни. Конечно, они имеют оба этих действия в обоих местах Катехизиса. Закон всегда указывает нам на грех, всегда указывает нам, как следует поступать и угождать Богу, прощать грешников.
И далее Лютер говорит с радостью к своим делам приступить. Не знаю, можно ли приказать человеку в приказном порядке приступать с радостью. Но когда мы размышляем о том, то мы — чада Божии через Иисуса Христа, что Он простил нам наши грехи, сохранил и оградил нас от вреда и опасности и обещал нам множество даров, то возможно прийти хотя бы слегка в радостное состояние. И как же нам приступать к своим делам? Как христианам, с верой в Иисуса Христа, зная, то даже повседневные мелкие незначительные наши дела угодны Богу через Иисуса Христа. Можно совершать самую неприятную работу во славу Божию, и можно утешаться, что хотя никто из наших ближних людей не видит и не знает, что мы делаем, Бог видит, Он знает и не забудет.
Давайте в завершение прочитаем вечернюю молитву, которую разберём в следующий раз.