Здравствуйте. Начнём с утренней молитвы на стр. 27
Тема – это таинство алтаря, или, как здесь написано, «таинство Святого Причастия». И мы говорили, что слова установления Христова, когда Он говорит «Сие есть тело Моё», «Сия чаша есть новый завет в Моей крови», а в одном Евангелии – просто «это Новый Завет в Моей Крови», и нет никаких недоразумений, что содержимое чаши, и также сама чаша – то приходится нам принимать простое и ясное значение этих слов. Нет никаких оснований полагать, что Христос здесь употребляет переносный смысл или шутит. Когда Он говорит притчами, Евангелие почти всегда указывает: и тогда сказал Он притчу, а здесь нет такого слова, что это – притча.
Что Он говорит про это тело Своё и эту кровь Свою? Говорится «за вас предаётся и за вас изливается». В оригинальном греческом языке не задаётся вопросов, что говорит о нынешнем времени. Он не говорит, «что за вас будет предано завтра», «что за вас будет излита завтра, когда пострадаю на кресте». Когда Он говорит в настоящем времени, таким образом, что в настоящее время именно это и происходит, Он имеет в виду только что Его тело предаётся за учеников сейчас, в этой трапезе, в этой горнице, и что кровь Его изливается за них в то время для прощения их грехов в то время. Конечно, это продолжительное действие охватывает собою произошедшее на кресте, и также происходящее в каждом совершении Евхаристии с тех пор - то, что происходит в это время в этой трапезе. Так что, наши товарищи баптисты обычно говорят, что это относится к произошедшему на кресте. Говоря так, они не размышляют над самими словами Христа, и опять, разум преобладает над библейским текстом. Когда наш разум одерживает верх и судит всё, тогда мы зачастую не истолковываем Писание истинно, потому что разум говорит нам: «так быть не может, значит, должно быть как-то иначе». Мы рассмотрим, как обращается Лютер с этими словами в последующих частях.
Следует ещё рассмотреть ещё одно выражение из слов Христа, где Он говорит «сие творите в Моё воспоминание». Что это значит? Очень часто наши друзья, говорящие, что трапеза – это только символ – доказывают своё утверждение этими словами, говоря: «мы совершаем это в Его воспоминание, потому что Его нет здесь. Разве нужно вспоминать присутствующего? Мы вспоминаем только отсутствующих!» И они говорят: «эти слова – в Моё воспоминание – подтверждают наш взгляд». Но правда ли это? Нужно рассмотреть, как библия употребляет воспоминание во всём своём контексте. В Ветхом Завете, например, в Пасхе – или в некоторых других жертвах или праздниках в Израиле Бог Сам смотрел на установленное Им, и говорил: «Когда увижу это, вспомню вас». Когда Бог вспоминает, это не значит, что Он прежде забыл – потому что Богу, конечно, известно всё. Но когда Бог вспоминает, Он – действует. Он вспоминает, чтобы проявить милость. У Бога, конечно, есть ещё другое воспоминание. Что бывает, если Он вспоминает ваши грехи? Это значит наказание. В псалме мы говорим «грехов юности моей не вспоминай». С другой стороны, много молитв в Ветхом Завете говорят: «Господи, помяни нас во благо», и есть такие обетования, где Бог говорит, что Он вспомнит. Первое из них – в книге Бытие – где Бог устанавливает знак на небесах – это радуга. Он устанавливает этот знак и говорит – это знак – для Меня и для вас, и говорит – «и увижу этот знак, и вспомню завет Мой с Ноем, и не буду больше посылать потопа на землю, чтобы погубить её». Когда мы видим радугу, мы можем объяснить её научно – что солнце отражается от капель воды, и эти капли рассеивают свет и разлагают его на спектр из семи цветов – но это не просто естественное явление. Этот знак установлен Богом, и всякий раз, когда Он видит его, Он вспоминает завет Свой с Ноем. Можно спросить – а если бы не увидел – что, забыл бы? Нет, Бог всё помнит и ничего не забывает. Но это – особое воспоминание. Когда Он вспоминает, Он — действует. Вода прекращается, и это также знак для живущих на земле — такой, что мы видим его. По крайней мере, те из нас, кто знают Библию и верят в неё, также вспоминают обетования, связанные с этим знаком, и веруют в него. И Пасха была подобным знаком. Бог сказал – это будет знаком на дверях ваших, на домах ваших – и увижу этот знак, и пощажу ваше первородное, но погублю первородное египтян. Во многих местах установленные Богом знаки заставляют Его вспоминать и оказывать милость. Но они также – воспоминание для Его народа, воспоминание и упование на Его обещания, связанные с этими знаками.
Так что когда Христос говорит «Сие творите в моё воспоминание», сперва хочется спросить: кто кого вспоминает? Можно ли сказать от слов «в Моё воспоминание»? Это может означать, что Иисус нас вспоминает, или мы вспоминаем Его. Можно ли однозначно сказать, кто кого вспоминает? Нет. И в оригинале это также неясно. Я думаю, это нарочно так устроено – потому что в ветхозаветных жертвах и праздниках воспоминание всегда было двояким – Бог вспоминал народ, а народ вспоминал Бога и Его обетования. Я думаю, здесь то же самое. Это никогда не бывает простым приведением на ум какого-то отсутствующего. В этих воспоминаниях в Ветхом Завете всегда присутствует Бог. Он присутствует и действует посредством знака, установленного Им. Если пересказывать здесь слова Христовы – с одной стороны, сие творите, чтобы Мне вспомнить вас и оказать вам милость – или можно пересказать это с нашей стороны – сие творите, чтобы вам вспомнить Меня, Мои слова, что это тело Моё и это кровь Моя, чтобы вам увидеть знак, и верить, что здесь Я среди вас оказываю вам милость. Так что это и Божье воспоминание, и наше воспоминание. С Божьей стороны – это деятельное воспоминание; Он оказывает милость, а с нашей стороны – это вера в обетования.
(Можно ли сказать, что если мы видим в «воспоминании» лишь наше воспоминание Бога, и отрицаем, что Бог вспоминает нас, а значит и действует, то причастие превращается в своего рода «поминки» по умершему?) По-честному, многие люди так и воспринимают причастие – что это трапеза воспоминания мёртвого. Они говорят – да, конечно, Христос воскрес, но «Его нет здесь». Ангел же сказал… Но это другой случай здесь – когда Ангел сказал это, речь шла о гробе. Но мы же не едим этой трапезы во гробе? Так что это как-то связано с воскресением. Слова Христовы во всяких отношениях поддерживают, что это Его тело и это Его кровь. Когда Христос даёт нам Своё тело и кровь, даёт ли Он только Своё тело и кровь без всякого божества? Конечно, нет! Можно сказать, что в Его теле и крови к нам приходит весь Христос. Мы принимаем всего Христа и все Его деяния. Но мы можем говорить так лишь после того, как мы скажем все слова Христовы – сие есть тело Его, сие есть кровь Его. За последние несколько лет было много обсуждений между разными вероисповеданиями – когда всевозможные церкви стараются выработать одну формулировку насчёт своей веры. К сожалению, они не рассматривают корня проблемы. Они стараются найти такие выражения, которые всем покажутся приемлемыми. Если эти формулировки довольно расплывчаты, тогда каждый человек может согласиться с ними. И люди часто говорят сегодня, что в таинстве мы принимаем всего Христа, и почти все согласны с этим, но что это значит? Что хотите, то и значит. В этих выражениях они говорят много чудесного, но я прочёсываю эти абзацы и ищу единственно необходимое, что сказал Христос об этом таинстве – но никогда не нахожу, почему-то. И тем не менее, даже не смотря на расплывчатые формулировки, разные исповедания всё же никак не могут прийти к согласию. Некоторые так и говорят – это не Его тело и не Его кровь; это никак не может быть Его телом и кровью, только в символическом смысле или в каком-то духовном, но не в том простом смысле, как сказал Христос.
Далее здесь задаётся вопрос – какую пользу приносит это ядение и питие? И Лютер пишет: «сие провозглашают нам эти слова – преданное и излитое ради прощения грехов». Обратите внимание, что здесь на странице – другая форма глагола, чем в словах установления. И на следующей странице – там ещё третья форма – «предаваемое и изливаемое». И наконец, в четвёртых – четвёртая формула «предаётся и изливается». Эти разновидности довольно точно отражают немецкий язык Лютера. Он тоже менял времена и формы в этих частях объяснений. Я думаю, он пытался дать нам полную картину. Он, конечно, ни в коем случае не отрицает слов Христа, но с нашей точки зрения, для нас – это произошло однажды на кресте. И когда мы приходим к таинству и принимаем его, уже это произошло в таинстве. Так что он говорит – эти слова показывают нам, что у нас есть прощение грехов, жизнь и спасение, ибо где есть прощение грехов, там и жизнь, и спасение. Это важные слова. Что мы принимаем в этом таинстве? Я за долгие годы конфирмировал многих людей из разных других церквей, обратившихся в лютеранство. Большинство из них пришли из церквей, отрицающих простой смысл слов Христовых. И ни для кого не было трудностью верить в простой смысл слов Христа. Я очень старался объяснять ясно и понятно, потому что я знаю, что люди себе на уме придают какой-то духовный смысл этим словам. Говорил я однажды с одной женщиной-нелютеранкой, которая часто приходила к нам в церковь и очень расстраивалась, что не может причащаться. Она пришла ко мне поговорить и сказала: я – христианка! Почему мне не причащаться? Я сказал ей, среди прочих причин, что она из той церкви, где верят, что причастие - это символ. Она ответила, что не верит, что это символ. Я спросил её – верит ли она в то, что Христос сказал, что это Его тело и кровь? Она сказала: «да, я знаю, что Христос сказал, что это символы Его тела и крови». При этом она думала, что говорит то же самое, что и я. И мне пришлось повторить ей много раз и аккуратно, с разными объяснениями.
Обычно люди, приходящие к нам, не испытывали затруднений. «Ну раз сказал Христос, то верю!» Но у них были затруднения с выводами из слов Христа. Да, это Его истинные тело и кровь. Это залог, что прощены мои грехи, или, может это даже какой-то символ прощения. Но людям очень трудно при этом верить, что таинство по-настоящему даёт прощение грехов. Но если это в самом деле – Его тело и кровь, следовательно, когда мы едим и пьём, мы принимаем телесно прощение грехов. Вот, что говорит здесь Лютер – что слова сии объявляют нам, что в таинстве есть прощение грехов – и не только прощение, но жизнь и спасение. (у нас – «жизнь и блаженство»). Людям очень трудно связать вот что друг с другом: что значит, что у вас есть прощение грехов? Это значит, что у вас есть жизнь и спасение в последний день. Я у многих спрашивал: веруете ли вы, что ваши грехи прощены? — Да. Веруете ли, что будете спасены в последний день? — Надеюсь, но не знаю… Но если грехи прощены – тогда это и есть спасение! Нет больше никакого препятствия между нами и Богом!
Многие рассматривают последний день, когда мы предстанем пред судилищем Христовым как какой-то большой заключительный экзамен. Кое-кто говорит – надо почаще читать Библию, чтобы всё хорошенько запомнить… — Да, хорошо часто читать библию, но вовсе не для того, чтобы правильно ответить на вопросы на последнем экзамене… Библию надо читать, потому что Христос в ней, потому что Библия – обетование жизни и спасения. Подобно таинствам, Библия укрепляет веру, когда это делается, когда это чтение производится в связи с постоянным посещением церкви.
Может быть, день судный – это не такой формальный экзамен, но кое-кто думает, что он предстанет на суд. Господь возьмёт все их дела – в одну сторону отложит хорошие, в другую – плохие, и посмотрит, каких больше… Если Господь будет в добром расположении духа, то, может быть, спасёт. Но что значит прощение грехов? Значит, что ваши злые дела не будут воспомянуты более. Что сказал Господь через Иеремию? Он сказал – приходят дни, когда поставлю новый завет. Одно из благословений нового завета – что Господь обещает: «буду милостив к их преступлениям и грехов их не воспомяну более». Когда наши грехи прощены, Бог забывает о них. Тот же человек, который спрашивал про воспоминания, согласно вопросу – а забывает ли Бог о чём-либо? Если Он забывает о моих грехах, какой же Он всеведущий? Мы говорим о практическом «невоспоминании». Наверное, с одной стороны, можно сказать, что Он продолжает всё знать. Но когда Он забывает грехи, он не воспоминает их, чтобы не действовать через воспоминания. Он отдалил их от нас, как восток от запада. Вернутся ли они в последний день, чтобы сыграть с нами злую шутку в последний день? Нет, они не появятся в последний день. В день суда прощённые, подобно непрощённым, – иными словами, — и те, и другие, – дадут отчёт в своих делах и будут судимы по своим делам. Но когда мы прощены, наши злые дела не всплывут снова и не будут упомянуты. Мы примем похвалу и почести за добрые дела, соделанные Святым Духом через нас. Это уже даже скорее не само спасение, а его последствие. Спасение – это прощение грехов. Но не следует ожидать этого дня с ужасом, думая, что все те блага, которые у нас сейчас – перестанут. Прощение грехов сейчас значит, что грехи прощены и в тот день. Где есть прощение грехов – там жизнь сейчас и всегда. Где есть прощение грехов, там – спасение теперь и всегда. Поэтому Писание может говорить о нашем спасении как о совершённом. По милости Своей Он спас нас банею возрождения и обновления в Святом Духе. Но Писание также говорит о спасении как о будущем – что мы будем спасены в последний день. Когда есть прощение грехов – то это совершено; мы уже были спасены, но это будет заключено, открыто в последний день. В последний день мы откроемся как сыны Божии, а сейчас мы выглядим, как все остальные, и, к сожалению, часто поступаем, как все остальные. Но у нас есть прощение грехов. Через эти слова, связанные частицами в таинстве, и в этих словах нам даётся то, что гласят эти слова. Так что таинство – это не просто залог Христов в том, что Он желает простить нас, но это само прощение. Важно это видеть.
Многие спрашивают: зачем нам причащаться так часто? Они говорят – мы гораздо благоговейнее относились бы к причастию, если бы оно было редким… Но с такими людьми понятно, что они ищут смысл этой трапезы не в словах Христа, а где-то ещё. Они хотят такой новизны, которая сопровождает редкость. Я часто говорю таким людям: может, нам и обедать всего четыре раза в год? Тогда это было бы гораздо многозначительнее для нас… И с женой видеться четыре раза в год. Это тоже будет более многозначительно. Но настоящее благо наступает, когда мы вкушаем таинство часто. Когда вам не нужно прощения грехов? Никогда нет такого момента, когда нам не нужно прощения грехов. Например, «ну вот, я причастился! Теперь мне уже пока не нужно прощения». Но с тех пор, как причастились – дышали ли вы? Тогда прощение нужно, потому что каждый наш вздох – грех, из-за нашей греховной природы. С одной стороны, мы радуемся, что наши грехи прощены совершенно. Христос все грехи воспринял на кресте. Можно сказать, что Христос все грехи поднял на крест; они отняты у нас до самого последнего дня. Мы – прощённые святые в Нём. Но одновременно мы – грешники. Хотя у нас есть прощение, нам всегда нужно больше. Поэтому Христос дал нам это таинство. Вот такие две действительности в нашей жизни – наши грехи точно прощены, но мы осознаём, что мы нуждаемся в прощении по своей природе и по своим делам. Так что христианам не надо мучить себя. «А что, если я умру, и я забыл что-то исповедать Богу?… Попаду я в ад…» Нет. Наши грехи покрыты – разве что если мы отпадём от веры… Но это уже другой вопрос. Но у нас есть это блаженное прощение всегда, что мы принимаем через веру, но мы заново получаем это прощение в каждой Евхаристии, и эти слова провозглашают это.
Затем Лютер спрашивает – как же может ядение и питие телесное совершать столь великое дело, и сперва он говорит: «конечно, не ядение и питие совершают сие…» Значит ли это, что не надо есть и пить? Посмотрите на предыдущую часть… Лютер не говорит, что раз не ядение и питие совершают сие, значит, не надо есть и пить. Он говорит - эти слова, как и телесное ядение и питие – суть главное в этом таинстве. Лютер не говорит, что слова действуют сами по себе, без ядения и без питья. Так, он сказал в крещении: как же может вода творить столь великие дела? Не вода совершает их, но Слово Божие, которое в воде и вместе с водой пребывает, и вера, уповающая на такое слово Божье в воде. Но это в воде. Он говорит – без слова Божьего это просто вода, но со словом Божиим – это возрождающее омовение и спасение. И здесь он говорит – мы не спасаемся этим ядением и питием как таковым, но слова, связанные с этим таинством, производят это. Почему Он не сказал «тело и кровь делают таинство таинством», а говорит «Слово Божие»? Слова как говорят, так и делают. Слова, связанные с этим хлебом и вином, делают их телом и кровью, как говорит Христос. «Да будет свет – и стал свет». «Сие есть тело Моё – так и есть». «Сие есть кровь Моя» - так и есть. «За вас предаётся и за вас изливается во оставление грехов» - так и есть. Так что всё, что мы говорим об этом таинстве, исполняется здесь.
Католики всегда пользуются словами Христа, особенно в западной церкви. Время присутствия Христа в хлебе и в вине всегда связано с Его словами. У них звонят в колокольчик при этих словах – для того, чтобы показать людям, что с этими словами происходит превращение. Мы, лютеране, не любим указывать в точности, когда происходит присутствие Христово. Лютер советовал не думать об этих вопросах слишком долго. Скажем, что это начинается с «Отче наш» и до употребления частиц (во время Лютера «Отче наш» в литургии предшествовало словам установления). Тем не менее, здесь и в других местах Лютер связывает «Отче наш» с этими словами. И мы точно знаем, что с этими словами есть у нас тело и кровь Христовы.
В восточной церкви время присутствия больше связано с евхаристической молитвой и призыванием Святого Духа, но в обоих преданиях, особенно в ранних, – и слова установления, и призывание Святого Духа содержатся в литургиях и имеют важное значение. Я не знаю никакой исторической церкви, где в евхаристической литургии не включены слова Христовы.
В следующий раз мы закончим говорить о шестой части Катехизиса и поговорим о ежедневных молитвах.