Здравствуйте. Начнём с утренней молитвы на стр. 27
Мы дошли до последнего вопроса в 6-й главе – кто достойно принимает это таинство? Лютер просто отвечает на этот вопрос – вера. Верующий в эти слова достоин и хорошо подготовлен, а сомневающийся или не верующий в эти слова не достоин и не подготовлен.
В прошлый раз мы говорили о внешних приготовлениях – о том, что мы делаем много внешнего, помогающего нам приготовиться к таинству. И это, в какой-то мере, связано с нашим отношением веры. Но это несущественно.
А сегодня мы хотим ответить на вопрос: если действительно всё так просто, то почему мы так усложняем это в церкви? Почему мы говорим о самоиспытании, покаянии, приготовлении самого себя – если всё наше достоинство заключается в одной вере? В начале ответа на этот вопрос рассмотрим первую главу послания апостола Павла к Коринфянам. В Коринфе было неправильное соблюдение причастия. Павел сказал Коринфянам – когда вы собираетесь – вы собираетесь не так, чтобы есть причастие. Он сказал – некоторые из вас приходят прежде других и съедают всю еду и выпивают всё вино, а другие приходят и уходят голодными. По-видимому, в то время причастие всё ещё было связано с трапезой. В ранней церкви такие трапезы назывались «агапы», что означает «любовь» - т.е. христианская любовь, а не ещё какая-то. Этот обычай – совершать причастие после трапезы вскоре подошёл к концу – отчасти, наверно, после этих слов Павла в 1Кор. Павел сказал – если вы голодны – ешьте и пейте дома. Но в Коринфе относились к причастию как к самой заурядной еде. И поэтому Павел предупредил их. Во-первых, он напомнил им слова Господни – сослался на установление Господом этого таинства, как, вероятно, происходило в литургии. И на этом основании он далее объяснил им, в чём их недостатки. Он сказал – всякий раз, когда вы едите хлеб сей и пьёте чашу сию, смерть Господню возвещаете, доколе Он придёт, и сказал – да испытывает себя человек, и тогда пусть ест от хлеба и пьёт от чаши, ибо тот, кто ест и пьёт недостойно, ест и пьёт осуждение самому себе, не рассуждая о теле Господнем. Так, на основании этой главы, церковь всегда считала важным приготовление путём самоиспытания.
Почему же Лютер просто говорит «вера»? – «Если веруешь в слова сии»? Во-первых, с какой целью мы испытываем самих себя? К сожалению, многие считают, что надо как-то внутренне очиститься перед тем, как прийти к причастию. И можете себе представить, что такие люди причащаются редко. Возможно, они забывают, что Христос дал Своё тело и кровь во оставление грехов. На кресте и есть их очищение. Какой лекарь скажет – сначала вылечитесь, а потом приходите ко мне? Наш Лекарь сказал – не здоровые имеют нужду во враче, но больные. И вот, на алтаре – лекарство, и именно для больных. Так что самоиспытание не означает самоочищения. Просто это значит – испытать себя и посмотреть, действительно ли мы веруем в слова Христовы. Самый важный вопрос в этом испытании – действительно ли я истинно верю в эти слова Христовы – что это тело предаётся и эта кровь изливается во оставление моих грехов? Проще – некуда. Но это нелегко. Другие ошибочно думают, что на такую веру легко наткнуться. Я знал таких людей, которые считают, что могут жить, как хотят, а в воскресенье можно прийти, задать себе вопросы – верую ли я в эти слова? – сказать «да»… Что сказал Иаков о такой вере? «Вера без дел – мертва». Он сказал – даже бесы веруют и трепещут. Диавол верует, что это – тело и кровь Христовы. Он желает, чтобы мы в это не веровали, но сам-то он верит! Ещё – не спасительная вера – просто верить в факты, но нужно верить, что это за меня, что Христос даёт мне этот дар прощения моих грехов. Это – нелегко, и даже невозможно, если не дано нам от Бога. Это – сверхъестественная вера. Сами мы не можем произвести её в себе. И потому мы испытываем самих себя, что подобная вера растёт на почве покаяния.
У кого из вас есть дача, те знают, что нельзя успешно вырастить растения на камнях или на чистом песке. Что требуется для хорошего роста? Почва, навоз… Скажем, мёртвое вещество. И живая вера растёт на почве покаяния – где закон умертвил нашего ветхого Адама. Даже когда мы испытываем себя – мы не просто спрашиваем у себя – верую ли я в эти слова, но мы также спрашиваем у себя – покаялся ли я в своих грехах? В каком грехе мне следовало бы каяться? Как знать, в чём мы согрешили? Так что для этого самоиспытания нужно знание 10 заповедей. Это весьма полезное упражнение, хотя не совершенно необходимое в каждом случае — испытывать себя в свете каждой заповеди – не поклонялся ли я другим богам, не злоупотреблял ли именем Божием, не бесчестил ли Его субботу, т.е. не пренебрегал ли проповедью Его слова; почитал ли я отца и мать – и так далее. Так что это тоже – часть самоиспытания. Так что заповеди не только приведут нас к познанию определённых грехов, но к познанию – что мы по естеству греховны и нечисты, и ни в коем случае не можем спастись своими добрыми делами. Заповеди приводят нас к такой безнадёжности, что ищет света не только в нас самих, но где-то вне нас, а именно – в Евангелии. И каково же Евангелие?
Тут Символ Веры говорит нам, что есть Евангелие – в особенности указывает на Иисуса Христа и на Его искупительное дело ради нас. Так что некоторое знание Символа Веры тоже входит в наше самоиспытание. И, конечно же, знание таинств, и особенно – таинства Алтаря, которое мы рассматривали – что оно совершает. Нам надо также что-то знать о своём крещении.
Также, многие века церковь крепко связывала Евхаристию с исповедью и отпущением грехов. Как связана исповедь с таинством? Исповедь – дело особенное, которое Бог даровал нам – чтобы приготовиться, как требует от нас Писание. Но, опять же, мы не идём на исповедь, чтобы очиститься, но чтобы покаяться и высказать наше покаяние – и в первую очередь получить Божие обетование прощения. Мы не спрашиваем – раз мы получили прощение в исповеди и отпущении грехов, зачем идти к причастию? Я хочу снова подчеркнуть, что прощение – не какое-то вещество в некотором количестве, так что мы наполнимся им, и дальше уже не лезет. И прощение – это не такое вещество, которое мы получаем в количестве одной трети в крещении, в другой трети – в исповеди, а в третьей трети – в причастии. Когда вы получаете прощение – вы получаете всегда полное прощение. Это не соответствует законам мира. Прощение – это не вещество. Во Христе – мы всегда прощены, но в то же самое время мы – грешники, и всегда нуждаемся в прощении. И в таком парадоксе мы и проводим свои дни. Мы всегда нуждаемся в прощении, и мы всегда имеем прощение. Логически это не совсем ясно, но думаю, что христиане подспудно это знают. Одновременно мы имеем залог, что мы прощены, и осознаём также нашу глубокую потребность в прощении. Вот так христиане проводят жизнь. Так что наилучшее приготовление к таинству – это исповедь и отпущение грехов. Неотъемлемая ли это часть – можно ли причаститься, не ходя на исповедь? Мы не превращаем это в закон. Допустим, человек не приходит на частную исповедь и опаздывает в церковь, опаздывая на общую исповедь и отпущение грехов. Может ли человек причаститься? В принципе, может, но обыкновенно так не делается.
(Я слышал о том, как человеку, посещавшему собрания «Свидетелей Иеговы» православный священник на исповеди отказал в причастии). В православной церкви, и прежде в римской церкви – существует непосредственная связь. Сначала требуется исповедаться, а потом – причаститься. Я бы хотел у того священника сперва спросить – почему он отказал? В ранней церкви были определённые наказания – за определённые грехи человек не допускался к причастию на определённый срок, пока не будет ясно его покаяние. Но я скажу, что если бы у меня был такой случай, и я разговаривал бы с таким человеком, и человек, ходивший на собрания свидетелей Иеговы не понимал бы, в чём здесь беда, и что такого дурного – я бы тоже запретил такому человеку причащаться, пока он не будет хорошо наставлен, чтобы понять разницу со свидетелями Иеговы – но не как наказание – а просто потому, что я убоялся бы, что этот человек в действительности не знал Евангелие – не знал, к чему стремиться у алтаря, что там происходит – тогда этот человек принял бы его во осуждение себе.
Я хочу подчеркнуть, что нет нейтрального принятия причастия. Либо человек ест в пользу, либо во осуждение. Павел сказал – кто ест и пьёт недостойно, ест и пьёт осуждение себе, не размышляя о теле Господнем – и он говорит – и потому многие из вас немощны и больны, и многие уснули. Потому что если бы мы судили самих себя, то не были бы осуждёнными – а так наказываемся, чтобы не быть судимы вместе с миром. Отсюда мы понимаем, что принимаемое нами наказание – это какое-то временное осуждение – может быть, какая-нибудь физическая болезнь. Однако это не значит, что если вы причастились и заболели, то это Бог осудил вас за недостойное принятие причастия. Следует знать, причастились ли вы с истинной верой в слова Христовы. Но человек может причаститься и прямо себе во вред. Но и это – часть милосердия Божия. Павел сказал Коринфянам, что это происходит с ними, чтобы покаялись и тогда не получили вечного осуждения. Так что либо человек принимает тело и кровь Христовы для прощения грехов, либо для какого-то осуждения. Очень трудно нам в это верить – потому что когда люди подходят к алтарю, с ними ничего, вроде, не происходит. Как можно сказать, что человек был прощён? Никакого нимба не видно, как не всматривайся. Никакого сияния лица… Ничего не видно. Может быть, только какой-то отблеск из окна… Прощения никак не видно, и осуждение – не всегда видно. Пусть никто не думает, что когда он причастился один раз в неверии, и ничего с ним не произошло – что так ничего с ним никогда и не произойдёт. Бог не всегда наказывает – это не автоматически. Он – долготерпелив и многомилостив. Тем не менее, нет нейтрального состояния, когда человек причащается. Но во всём, о чём мы говорили – покаяние, самоиспытание – требуется всего лишь вера в эти слова, и это единственный критерий, по которому мы можем уверенно приступать к алтарю. Поскольку таинство – не нейтрально, верная церковь всегда поддерживала закрытое причастие – т.е. приглашается к алтарю не всякий человек. Для многих наших современников это большое затруднение. Мы живём во время, когда предполагается, что все должны терпеть друг друга – принимать всех, принимать взгляды всех. Всё это – следствия эпохи просвещения. В этом смысле просвещение было вопреки библейской истине. Я бы сказал, что в некотором смысле мы должны обладать терпимостью. Последователям Христовым нельзя вести священных войн. Бог даровал людям свободу поклоняться идолам, свободу заблуждаться – и просто с мирской точки зрения это верно. Мы можем любить тех, с кем не согласны; можем любить людей другого вероисповедания – нам необязательно ненавидеть их во имя Христово. Христос сказал наоборот – любите врагов ваших… Эти люди могут даже не быть нашими врагами. Но это не значит, что если мы допускаем их свободу взглядов, и любя их как отдельных людей; или если мы допускаем, что они христиане – то мы должны допускать их и к нашему алтарю… Кажется, мы уже коснулись нескольких причин, почему некоторым людям не следует приходить к причастию. А что, если человек говорит, что он – христианин, но при этом верит, что хлеб и вино — это всего лишь символы … Мы про это поговорим ещё немного позже. Это связано со внешним вероисповеданием человека, которое должно совпадать с убеждением человека, с верой. Павел сказал – кто ест и пьёт недостойно – ест и пьёт осуждение самому себе, не рассуждая о теле Господнем. О чём он здесь говорит о теле Господнем? В этом контексте эти слова должны значить, что человек, веруя, не различает, что это истинное тело и истинная кровь Христовы. Человек, приходящий к нашему алтарю, веруя, что это всего лишь символ, в любом случае примет истинные тело и кровь Христовы. Таинство само по себе не зависит от его веры. Оно зависит от слов Христовых. Но, как сказал Павел, такой человек будет есть осуждение, и никакого прощения – потому что не будет верить, что это тело Христово, а будет верить, что это всего лишь символ. Так что это совсем не любовь – приглашать наших друзей – баптистов и пятидесятников – к алтарю. Кто из вас говорит своему товарищу – я так тебя люблю!.. На, возьми, выпей яду?.. Одному человеку – целительное лекарство, а другому человеку то же самое – страшная отрава. Так что отрицающие тело и кровь Господни не должны приходить к Алтарю. Можно подумать тогда – а чем они занимаются в своей церкви? С одной стороны, у них очень редко такая трапеза. Но когда они изменили смысл Христовых слов, у них даже и таинства нет. И что они говорят, то у них и есть – символ тела и крови Христовых. И, кстати, поэтому лютеранину не следует приходить к баптистскому «алтарю», или к «алтарю» у пятидесятников – потому что обычно они говорят – да, это просто символ. Это – воспоминание об отсутствующем. Даже если лютеранин пойдёт туда и примет эти хлеб и вино и виноградный сок, даже если он верит, что это тело и кровь Христово, это не будет телом и кровью Христовым, потому что они говорят, что это символы. Так что даже когда говорятся слова Христа – сие есть тело Моё – они говорят, что это Христос – пошутил, и на самом деле это всё же символ. Это как дети пытаются говорить другим языком – вместо белого говорить «чёрный», вместо «любовь» - «ненависть». Дети иногда так делают. Они меняют общепринятый смысл этих слов. И даже хотя слова звучат так же, им приписывается другое значение, и получается совсем другой язык. Когда какая-то группа говорит слово «есть», это на самом деле означает «представляет». Они говорят на другом языке. Это – уже не слово Христово, хотя звучит похоже. Так что лютеранину также не следует причащаться у такого «алтаря».
А бывают ли другие случаи? Поскольку апостол заповедует испытывать себя, и поскольку важно, чтобы у человека была вера в эти слова, церковь всегда говорила, что требуется наставление в основах. Посему – следует знать 10 заповедей, как мы сказали прежде. Как испытать себя без десяти заповедей? У меня в приходе никогда не было таких случаев, но если бы ко мне пришёл баптист и попросил бы причаститься у меня за алтарём, или пришёл бы человек другого исповедания, я бы спросил у него – а знаете ли вы 10 заповедей? Большинство людей знают одну-две. Иногда это те же самые люди, говорящие – я верю, что спасусь соблюдением 10 заповедей, а сам человек не может даже половины назвать… Можно ли испытать себя без знания 10 заповедей Божьих? Эти заповеди, и только они – мера нашего греха. Иначе мы вырабатываем свою меру того, что такое хорошо, и что такое – плохо. Однажды я услышал, как одна женщина говорит о своём пасторе после церкви – она сказал – я сегодня не причащалась, потому что я всю неделю вела себя хорошо. Пастор тогда не мог тотчас же поговорить с ней. Я не знаю, что он сделал потом, но я бы подошёл к этой женщине с глазу на глаз, и спросил бы у неё – не «веруете ли вы», а «знаете ли вы 10 заповедей». И мы стали бы обсуждать грех в свете 10 заповедей, по благодати Божьей надеясь, что она глубже осознала бы грех и его серьёзность – и это произвело бы покаяние, смерть и разложение, и на этой удобрённой почве выросла бы живая вера – простая вера в простые слова Христовы. Но эта вера не может расти на каменистой почве в человеческом сердце. Так что есть много людей просто ненаставленных. Поэтому в лютеранской церкви сегодня мы сперва наставляем людей, и только затем, когда человек покажет знание основ христианской веры – заповедей, символа веры, «отче наш» - тогда такой человек может приходить к алтарю.
Бывает ли так, что человек наставлен, исповедал истинную веру, но его не следует причащать? Бывает. Например, если человек находится в явном грехе, или находится в ссоре с ближним. Поговорим о первой названной причине – это явный грех, в котором человек не раскаялся. Каждый человек может грешить втайне и скрывать это от священника. Он может скрыть своё неверие от священника. Но что бывает, когда этот грех – общественный, и когда человек упорствует в этом грехе и не желает каяться? Тогда у священника долг – не причащать этого человека. Может ли человек сказать – я знаю, что я не прав, но я такой слабый, я – грешник, но всё равно – верующий, всё равно – христианин. … Это – очень распространённая беда. А что, если люди время от времени не ходят в церковь? Очень трудно – нужно разбираться с каждым отдельным случаем. Но пока что нужно наставлять людей. Это другой вопрос, относящийся к 3-й заповеди. И часто мы ставим неверный вопрос – мы ставим вопрос так: можно ли человеку пропускать богослужение, и насколько часто ему можно это делать, чтобы всё же оставаться в церкви на хорошем счету. Когда я преподаю детям Катехизис, и мы говорим о 3-й заповеди, кто-то всегда спрашивает – а грех ли пропустить церковь? Это неверный вопрос. Это вопрос «что?» Давайте, зададим вопрос «почему?» Я научился отвечать так: «да, это грех — пропускать церковь», или «нет, это не грех – пропускать церковь». Но сначала нужно задать вопрос «почему ты пропускаешь церковь», и разобраться. Обычно, если мы задаём вопрос «почему», тогда можно указать на ложного бога и разобраться, как следует. Но, конечно, есть такие случаи, когда у людей есть основательные причины, и не стоит просто так обременять их совесть.
Мы стали говорить про общественный грех, в котором человек не кается. Мы не говорим, что совершивший грех, или даже совершивший тяжкий грех не может в принципе причащаться. Человек, склонный к какому-то греху, совершивший этот грех, но кающийся, наоборот – должен быть побуждаем причащаться. Где ещё ему получить помощь, чтобы больше не грешить? Христос прощает и говорит – иди, и больше не греши. Он не говорит – иди, и живи как хочешь. Так что есть случай, когда даже член прихода должен не быть допущен к алтарю.
Также был упомянут случай, когда есть ссора между двумя людьми; когда двое – не в мире друг с другом. Что сказать о таком случае? Что сказал Господь не желающим прощать? Если не прощаете другим их прегрешения, то и Отец ваш небесный не простит вам ваших прегрешений. Мы достаточно знаем логики, чтобы связать одно с другим. А) Христос говорит «за вас предаётся и изливается во оставление грехов». Б) Христос говорит – если не будете прощать, то не будете прощены. Каков вывод? Человек приходит к алтарю, и получает не прощение, а осуждение. Так что если мы знаем в самих себе, что мы не простили другого человека, нам следует охотно воздержаться от алтаря, пока мы не решим простить. Это очень большая тема, потому что касается всех нас в той или иной мере. Но кратко – именно для этого объявляется мир Господень. Это не тот случай, когда нужно поскорее всем пожать руку: «привет, как поживаешь? Как делишки? Как я рад тебя видеть, давно не виделись», но это тот случай, когда нужно определить, что мы друг с другом в мире. И, в первую очередь, нужно искать такого человека, с которым вы поссорились, или кого вы обидели, или кто обидел вас. И, возможно, всё это можно исправить просто взаимным объявлением мира. Вот такая литургическая цель пожелания мира перед самым причастием.
Мы поговорим в следующий раз подробнее об этом прощении.