В это прекрасное первое воскресенье после Рождества мы будем говорить про восьмую заповедь, и, вероятно, про девятую и десятую заповеди. Но сначала давайте некоторое время поповторяем предыдущие заповеди, с первой по восьмую.
* * *
Эта последняя заповедь - та, о которой мы начали говорить на прошлой неделе. Я упомянул, что она похожа определённо на вторую заповедь. Вторая заповедь касается имени Божьего, а эта — имени нашего ближнего. Проще говоря, нам не следует говорить ничего против ближнего или о нём, что порочит его, и что делает его хуже в глазах других людей. Но нам нужно делать противоположное. И, наверное, это одна из самых трудных заповедей для христиан — потому что мы просто часто не осознаём, что мы делаем. Например, христианину может казаться, что Святой Дух дал ему проникнуть в суть другого человека: ах, вот он какой на самом деле! Лжец, обманщик и вор… Я думаю, у меня всякое право говорить об этом, потому что есть у меня эта духовная проницательность. Но что сказал Господь об этом? В Мф 7 Он говорит: «не судите, да не судимы будете». И в этом сущность этой заповеди. Мы не были поставлены судить нашего ближнего. Когда мы берём на себя этот труд судьи против ближнего, тогда снова мы встаём на место Бога. Это не только вредит нашему ближнему, но также оскорбляет нашего Бога. Так происходит даже когда мы говорим о своём ближнем полную правду. И очень трудно, когда, насколько мы знаем эти обстоятельства, что они таковы — мы хотим всем рассказать — слышали ли вы, что сделал такой-то? Тогда мы уже как судьи против ближнего, и вредим его честному имени. Если мы считаем, что наш ближний согрешил, что мы должны сделать? Вместо того, чтобы говорить со всеми остальными, чтобы они помолились за этого человека — нужно пойти к этому человеку и сказать «а так ли это?». Может оказаться, что на самом деле это не так. Тогда что нам делать? Как говорит заповедь, нужно защищать его, говорить о нём хорошо, и объяснять его поступки самым наилучшим образом. Если кто-то придёт к нам и скажет «а слышали ли вы о таком-то» - что-то внутри нас восстаёт и просится наружу: «да, расскажи! Я хочу знать». Лютер говорил, когда мы участвуем в сплетнях, мы как свиньи, которые любят валяться в грязи. В таких вопросах мы действительно как свиньи. Но что нам делать вместо этого, когда кто-то приходит к нам со слухом? Не слушать. Это очень трудно, не правда ли? Если сказать человеку «я не хочу этого слушать», часто отзыв такой «вы просто думаете, что вы лучше нас всех». Бывает, невозможно избежать слухов, и приходится слушать то, что не хочется. Но если есть возможность, следует сказать этому человеку: «а с ним самим вы поговорили?» Или можно спросить: «откуда вам это известно? Где вы это услышали? — Брат двоюродного брата моего друга мне сказал. Ему сказал такой-то, а такому-то сказал этакий. Откуда это известно?» Последовательность действий изложена в Мф 18 — где если брат согрешает против тебя, и это когда он действительно согрешает, или когда раздаётся слух о грехе, нужно пойти к этому человеку в одиночку. Господь Иисус говорит «если брат послушает тебя, то ты приобрёл брата своего», и уже нет необходимости говорить остальным. Но если брат не слушает и собирается упорствовать в этом грехе, тогда нужно взять одного-двух товарищей. Господь говорит, чтобы при устах двух-трёх свидетелей утвердилось всякое слово. Повсюду в Библии на этом основывается справедливость правосудия — что в каждом деле должно быть два-три свидетеля. Конечно, их свидетельства должны совпадать. Господь далее говорит — если не послушает их, тогда объяви об этом церкви, если церкви не послушает, то пусть считается как мытарь и как язычник — то есть, в конце концов, он исключается из общения церкви. Но даже в нехристианском мире нет таких же возможностей. Мы всё равно не должны распространять худой молвы о ближних, не должны говорить ничего, что вредит, наносит ущерб его доброму имени. Но насколько это возможно, мы должны защищать его честь и его доброе имя. Это очень трудно делать, потому что людям обычно неинтересно слушать доброе о людях, им нравится слушать злое. Когда включаешь программу новостей по телевизору, как часто вы слышите добрые известия? Может быть, одну-две минуты проведут в добрых новостях. А что, если бы программа новостей посвящалась только добрым новостям? Я думаю, большинству людей не очень долго бы это нравилось. Но новости обычно — это уже другое дело. Но даже это может быть поводом к греху. Например, большой новостью сегодня может быть то, что какой-то большой государственный чиновник был обвинён в каком-то скандале. Ещё не известно, виновен он или нет, но общественности это известно, и почему бы не сказать это по телевизору? Там только факты. Затем начинается обсуждение — думаете ли вы, что он сделал это? Да! Я ему не доверяю. Затем мы ставим себя на место судьи и рассуждаем о человеке, хотя этого нам не дано. Нам следует сказать в этом месте, что некоторые люди, некоторые должности были установлены для защиты общественного блага и для расследования таких дел — например, судья. Когда люди призваны быть свидетелями, они должны говорить, что видели своими глазами, а не слышали каким-то слухом. У родителей тоже есть такая трудность. Так они должны слегка наблюдать за делами своих детей, и в церкви у пасторов тоже есть эта обязанность.
Нам нужно также сказать об общественном знании — о том, что известно каждому. Например, если человека уже осудили за преступление, тогда можно уже свободно говорить об этом. А что, если проповедник проповедует ложь? Что можно говорить об этом? Молчать ли нам об этом, чтобы не вредить доброму имени этого человека? Это становится общественным делом, которое на виду у всех. Бог также повелел не одним только епископам и пастырям, а всем христианам судить и оценивать проповедь слова Божьего. Поэтому у нас есть право оценивать. Может быть, не стоит говорить о самом проповеднике, что он злой и неискренний человек, потому что нам это неизвестно, но мы можем определённо сказать, что его слова неправильны. Нам следует это говорить. И иногда, когда мы говорим это, нас будут обвинять в том, что мы недостаточно любим и выносим суждения.
Крайний пример — приходит вам друг и говорит — мой пастор говорит, что Иисус — не единственный путь. Он говорит, что Иисус, Будда и Мухаммед — это три пути на небо. Должны ли вы молчать, чтобы не повредить доброму имени этого проповедника? Если вы будете молчать, то ваш друг истолкует ваше молчание как согласие, тогда он будет продолжать верить этому, и, в конце концов, навечно погибнет. Ради вашего друга вам нужно сказать, что это неправильно. Пастор говорит ему ложные вещи. Он сам может обманываться. Зачем же он это вам говорит? Но это совершенно неправильно. Ваш друг всё равно может продолжать верить в это, но в судный день он не сможет сказать «ты промолчал мне, ничего не сказал. Почему ты не предупредил меня?» Есть многое другое, подобное. Вот почему Лютер говорил так много об учении римского папы в своё время. Всё, что относится к общественной жизни вроде этого, может обсуждаться бесстрашно, особенно когда от этого зависит благополучие других людей. Я думаю, хороший этому пример — теперь, в Америке, очень часто люди, которых обвиняют в преступлениях против детей, когда оказываются на свободе, могут начать всё заново. Ни один чиновник не может раскрывать прошлого такого человека. Считается, что это даёт этому человеку возможность начать всё сначала. Но по статистике, люди, которые оказались такими преступниками в прошлом, почти никогда не исправляются, но возвращаются к тому же. Допустим, такой человек переезжает жить в ваш дом, и вы знаете об этом, а другие не знают? Что же вам делать? Разбить ли имя этого человека в прах, рассказать всё остальным? Или промолчать, и подвергать детей опасности? Если рассказать об этом, то жизнь этого человека будет очень нелегка. Возможно, его выгонят из этого места, и ему придётся искать другое. Что же делать? Христианам оказываться в таких обстоятельствах нелегко. Благополучие одного человека на весах с возможным вредом для других людей. В этом случае я говорю только то, что я сделал бы сам. Я, по крайней мере, предупрежу родителей детей. Частично потому, что преступное прошлое этого человека — это общественное знание. Он уже был осуждён за это преступление, даже хотя эти люди, возможно, не знают, тем не менее, записи об этом можно найти. Я расскажу про его прошлое не для того, чтобы навредить ему, но чтобы помочь другим и защитить их.
Допустим теперь, кто-то был обвинён в воровстве. Теперь он начинает новую жизнь, и вы знаете про его прошлое, а другие люди — не знают. Здесь, наверное, нет побуждающей причины рассказывать это. У меня был случай однажды в приходе, когда группа молодёжи отправлялась в поход, и они старались найти какие-то транспортные средства для этих людей. Когда они выбрали водителей, которые их отвезут, мне было известно, что один из этих людей — любитель выпить, и довольно часто выпивает за рулём. И это был не какой-то слух, но я имел возможность узнать об этом напрямую. В этом случае я почувствовал побуждение сказать что-то про поведение этого человека, чтобы защитить молодых людей. И тогда вместо этого водителя выбрали другого. Я сделал это, конечно, без особой охоты, и я не стал говорить об этом во всеуслышание, поговорил только с одним человеком, однако думаю, что в этом случае это нужно было сделать во благо других. Итак, есть такие случаи, когда нужно соответствующему человеку дать знать для того, чтобы защитить других. Но большинство наших грехов против восьмой заповеди включают беспечное слышание и разговоры.
На этой неделе постарайтесь сознательно делать то, что говорит Лютер в пояснении — то есть, во всяком случае, защищайте ближнего. Когда что-то говорится неприятное о нём, говорите хорошо о ближнем, и если есть поступок, который известен всем, вместо того, чтобы объяснять его в наихудшем свете, освещайте его в наилучшем свете. «Видел, как рассердился такой-то! Да. Он всегда так поступает…» или «ему было тяжело в этот день. Он хорошо совладал с собой». Очень трудно так поступать. Конечно, вы не снискаете за это славу.
Были ли вы на праздниках, где все выпивают, а вы — нет? Люди обвинят вас во всех грехах за то, что вы не присоединяетесь. Вообще, если вы единственный трезвый человек на празднике, вы увидите, как скучно с пьяными. Точно так же, как когда люди валяются вокруг отбросов сплетен. Хорошо, когда вы не плюхаетесь с ними и не валяемся. Обычно мы так поступаем, потому что нам так проще. Нам самим приятно слушать сплетни и потом повторять их, но мы, как христиане не можем делать это без того, чтобы грешить. Поэтому, в нашей жизни нам нужно всегда выбирать между обидой, нанесённой другим людям иногда и обидой Богу. Как я говорил в прошлый раз — даже если мы внешне соблюдаем все заповеди, мы всё равно видим, что мы согрешили языком против этой заповеди. Откуда я знаю это? Разве я не сужу о вас? Я знаю, что написал апостол Иаков про язык, что человек может совладать с любым зверем, но ни один не может совладать со своим языком. Смертоносный яд, и всё воспаляется от языка. Так что я говорю о том, что написано в Библии. Можно, конечно, отрезать себе язык, чтобы не говорит никому, но это не убавит вашего желания слушать. Я же ещё и писать могу… Так что мы все виновны. И, слава Богу, у нас есть спаситель в Иисусе Христе, потому что одна эта заповедь, сама по себе, осуждает нас, и это судилище Божие…
Хочу также упомянуть, что эта заповедь вызывает большие трудности в церкви, особенно против священников. Слухи про них распространяются. Иногда просто потому, что я боюсь пойти к нему и поговорить с ним. Я говорю, что на сердце у меня — другим людям. И это вызывает огромные проблемы в церкви. Не только жизнь у священнослужителей становится невыносимо-неприятной, Но это очень вредно и для жизни церкви, когда все ропщут на что-то, когда все злятся на такого и на другого, то обычно это признак охотного нарушения восьмой заповеди. А что, если бы людей исключали из церкви за грехи языка также, как за грехи рук, например — за воровство или за убийство, если человек не кается? Тогда, возможно, церковь бы опустела. Думаю, мы часто просто не видим того, что делаем. Я знаю, до того, как я стал лютеранином, до того, как мне было дано чудесное сокровище катехизиса, я понятия не имел, чем занимался. Я ужаснулся, когда столкнулся с катехизисом, с его объяснением того, что означает эта заповедь. Это всё было из Писания, однако я не видел ясно. Вот, почему нам нужно тщательно выслушивать наставления к заповеди, потому что часто это производит покаяние и превращение Христово, производится плод покаяния, послушание и вера. Я не говорю, что раньше преступал эту заповедь, а теперь больше не преступаю. Это всё ещё большая проблема, но, тем не менее, произошёл переворот, так что нам важно знать эту заповедь, и принимать её близко к сердцу.
Мы будем рассматривать девятую и десятую заповедь вместе, потому что речь в них ведётся, практически, об одном.
* * *
Когда вы будете преподавать катехизис детям, они сразу же заметят странность, как можно побуждать скот к тому чтобы он оставался на своём месте, и усердно исполнял должное. Очевидно, эта часть относится к разумным существам. Но что здесь заповедуется? Не желать. Вроде бы легко, но так ли это на самом деле? В лютеровских объяснениях он говорит, главным образом, о действиях, связанных с пожеланием. Но эта заповедь больше всего из заповедей второй скрижали относится к сердцу. Она запрещает нам определённые пожелания в сердце. Пожелание — это сильное стремление к чему-то, чего Бог нам не дал, что принадлежит ближнему. Конечно, не всё, что у нашего ближнего, было дано нам Богом. Но плохо ли иметь хоть какое-то желание того, что принадлежит ближнему? Я бы сказал не так. Я видел что-то, что есть у друга, и говорил — о, как красиво! Мне бы такое. Может быть, друг вам даже это отдаст. Согрешили ли вы? Нет. Так бывает. Это обычно. Или, например, вы желаете купить квартиру, и вам какая-то нравится, но она уже кому-то принадлежит. Плохо ли её желать? Нет. Можно, например, предложить человеку перекупить её. Если он говорит «нет», тогда… ну что ж… Значит, буду искать другую, и вопрос закрыт. Помните царя Ахава, которому понравился один виноградник? Он предложил выкупить у владельца, и владелец сказал — я не могу продать часть моего наследия. По закону Моисееву я не могу его продавать. Если бы Ахав сказал «ну ладно. Поищу другой…». Но нет. Его сердце твёрдо решило купить именно этот виноградник, и не было ему ни покоя, ни сна. Это сильная похоть, и это запрещено в заповеди. Очевидно, муж ближней или жена ближнего должны быть предметом похоти или сильного пожелания, потому что Бог не даровал их. Но часто наше желание в жизни вырастает из этого пожелания. Многие люди всю жизнь тратят на сравнение себя с другими. Это разочарование, потому что у кого-то лучший дом, или больше денег, или лучше работа, и вообще — жизнь легче. Дети воспитаннее. Всё возможное такое вызывает у нас недовольство своей жизнью. Эта заповедь, безусловно, запрещает такое недовольство. Это приводит нас ко всевозможным другим грехам. В случае царя Ахава, он нарушил восьмую заповедь и взял лжесвидетелей, нарушил пятую заповедь, убив владельца, и он выставил себя в самом безгрешном свете, что ничего плохого не сделал — но только перед людьми, потому что Бога не проведёшь. Бог осудил его за это пожелание, приведшее к другим грехам.
Очень многие грехи вырастают из пожелания, пожелание чего-то, чего не должно нам иметь, и чего Бог не даровал, сердечное стремление к этому. Девятая и десятая заповеди очень тесно связаны с первой заповедью. Когда у вас такая похоть в сердце, это показывает, что вы боитесь и любите что-то другое, и уповаете на что-то другое, а не на Бога. Всё замешано в этом деле — любовь, и страх, и упование.
Как же избавиться от этой похоти? Плохие новости, друзья. Две эти заповеди запрещают нам сильно желать, но невозможно нам избавиться от этого желания. Апостол Павел ссылается на именно эту заповедь в Рим 7, чтобы показать глубину внутреннего греха, и как этот грех раздувается законом в пламя. И апостол говорит «я бы не знал греха, если бы закон не говорил «не пожелай». И когда я узнал, что говорит закон, заповедь возбудила всевозможные пожелания во мне. Отсюда, конечно, происходят другие грехи. Даже если бы мы не доверяли писаниям, мы должны бы доверять личному опыту и своим наблюдениям. Если хотите посмотреть, какие люди в действительности, наблюдайте за детьми. Наши маленькие ангелочки, которым неведома похоть… Очень весело наблюдать за детишками, когда они возятся друг с другом. Они могут быть в комнате, набитой игрушками. Когда один забавляется игрушками, и другой видит это.. И все остальные 99 игрушек вдруг становятся нежеланны, а эта одна — это цель жизни… Почему же так? Нам забавно видеть это у детей, но это ни что иное, как пожелание. Представьте себе — малое дитя, никого ещё не убило. Возможно, никогда даже не нарушило восьмой заповеди — не умеет разговаривать, не нарушило шестой заповеди — не было замечено в прелюбодеянии — это дитя в состоянии желать, стремиться к тому, что ему не дано. С поверхности это кажется поразительным. Почему же Давид согрешил с Вирсавией? У каждого были жёны на выбор. Он не был даже связан с одной женой, у него было их несколько… Конечно, это привело к другим грехам. Началось всё с похоти. АВ определяет первородный грех как отсутствие страха Божия, любви Божией и упования на Бога, и как похоть. После грехопадения это греховное похотение определяет наше существование. Хочу снова подчеркнуть, что десять заповедей требуют, чтобы мы были такими, какими нам никак не быть после грехопадения, и заповеди велят нам делать то, что мы не способны совершать по природе — любить и бояться Бога, и уповать только на него — первая заповедь, и последние заповеди — запрещают нам делать то, без чего нам никак не обойтись — запрещают нам пожелать.
Пусть никто не говорит, что может спастись, соблюдая заповеди. Когда мы говорим о Христе другим людям — наша большая задача — объяснить эти заповеди так, чтобы они ясно видели потребность в Спасителе, потому что Закон делает именно это. Он не даёт нам стремянку на небо, по которой можно карабкаться, но говорит, что невозможно взойти на небо своими усилиями. Заповеди вызывают отчаяние от наших усилий. Итак, когда мы слышим Евангелие Иисуса Христа, мы слушаем охотно, и верим в спасителя.
Наше время вышло. Спасибо вам.